Michel Haddi: A Visionary Who Speaks Through Images

Мишель Хадди: визионер, говорящий через образы

By Alina Sarsenova

An exclusive conversation with the renowned photographer Michel Haddi
Photo courtesy of Michel Haddi

Эксклюзивная беседа с культовым фотографом Мишелем Хадди
Фотография предоставлена самим Мишелем Хадди

We are honored to share an interview with a man who has not only documented fashion but has also built a visual archive of an entire era — Michel Haddi. Born in Paris in 1956 and growing up in challenging circumstances, he discovered his calling when his mother brought home an issue of Vogue. A single Helmut Newton photograph lit the spark that led him into the world of photography.

Для нас большая честь представить интервью с человеком, который не просто фиксировал моду, но создал подлинный визуальный архив целой эпохи — Мишелем Хадди. Родившись в Париже в 1956 году и пройдя через трудное детство, он однажды нашёл своё призвание, когда мама принесла ему номер Vogue. Фотография Хельмута Ньютона стала для него тем огнём, который открыл путь в мир фотографии.

Throughout his decades-long career, Haddi collaborated with the world’s most influential publications, from Vogue and Harper’s Bazaar to Rolling Stone and The Sunday Times. His lens captured icons like David Bowie, Angelina Jolie, Naomi Campbell, and even the legendary rapper Tupac Shakur. His images are never just pictures; they are narratives full of character and authenticity. Known for his passion for black-and-white photography, minimalism, and unplanned spontaneity, he brings striking psychological depth to each frame.

За десятилетия своей карьеры Хадди сотрудничал с ведущими мировыми изданиями — от Vogue и Harper’s Bazaarдо Rolling Stone и The Sunday Times. В объектив его камеры попадали культовые личности: Дэвид Боуи, Анджелина Джоли, Наоми Кэмпбелл и даже легендарный рэпер Тупак Шакур. Его снимки — это больше, чем изображения, в них всегда есть история, характер и искренность. Известный своей страстью к чёрно-белой фотографии, минимализму и спонтанности, он наполняет каждый кадр глубокой психологической выразительностью.

Today, Haddi remains one of the most influential fashion photographers of his time, while also establishing himself as a publisher and filmmaker. His exhibitions have been showcased globally, and his photography books stand as chronicles of 20th and 21st-century culture.

Сегодня Хадди продолжает оставаться одним из самых влиятельных модных фотографов своего времени, одновременно заявив о себе как издатель и режиссёр. Его выставки проходят по всему миру, а книги с его работами стали подлинными хрониками культуры XX и XXI веков.

In this exclusive interview, Michel opens up about his artistic philosophy, the sources of his inspiration, and the figures who shaped his journey.

В нашем эксклюзивном интервью Мишель делится своей творческой философией, источниками вдохновения и людьми, которые оказали на него наибольшее влияние.

Your early fascination with photography began through magazines like Vogue during your time in an orphanage. How did that initial spark grow into a lifelong career?

«I had a choice when I was young, as life was not very exciting: go to the army or do things you are not allowed to do. Lucky for me, when I saw the cover of a model for French Vogue by Helmut Newton — don’t ask me why — right away I knew what I was going to be for the rest of my life: a photographer. I worked as a night porter in a hotel or in a famous restaurant, Chez Maria. I understood then that it was another road for me to take».

Ваше увлечение фотографией началось с журналов вроде Vogue, которые вы листали в детском доме. Как этот первый импульс перерос в дело всей жизни?
«У меня был выбор, когда я был молод: пойти в армию или заняться тем, чем нельзя было заниматься. К счастью, однажды я увидел обложку Vogue с моделью, снятую Хельмутом Ньютоном. Не спрашивайте почему, но сразу понял: это и будет моё дело на всю жизнь — фотография. Я работал ночным портье в отеле, в известном ресторане Chez Maria, и тогда осознал: передо мной открывается другая дорога».

Many of your most iconic images are in black and white, often raw and intimate. What draws you to this aesthetic, and how does it help tell a story?
«From a technical point of view, I always knew magazines would be more attracted to black and white. There is a kind of soul-searching in it, and in a gallery setting, black and white always looks stronger. Maybe because not so many photographers feel comfortable with it, maybe because they don’t care. I also do a lot of color photography — bold and raw. But in the end, color doesn’t exist; it’s only waves that make you believe in the spectrum».

Многие ваши культовые снимки выполнены в черно-белой гамме — часто они откровенны и живые. Почему вы выбрали именно такую эстетику, и как она помогает передать историю?
«С технической точки зрения я всегда понимал, что журналы тянутся к чёрно-белому. В нём есть что-то вроде поиска души. В галереях чёрно-белые работы всегда смотрятся сильнее. Возможно, потому что не так много фотографов чувствуют себя в нём уверенно. Я делаю и цветные снимки — дерзкие и резкие. Но в конце концов, цвета не существует — это лишь волны, которые заставляют нас верить в их спектр».

You've worked with legends from Bowie to Tupac to Angelina Jolie. Is there a particular moment or shoot that stands out as unforgettable?
«Maybe it was in November 1989 when I had to work for Interview in Berlin, and the Wall collapsed that very day. In the spirit of the moment, the Red Hot Chili Peppers and I joined the two million people breaking down the Wall. Of course, I photographed them right there, standing on it».

Вы работали с легендами — от Дэвида Боуи и Тупака до Анджелины Джоли. Есть ли съемка, которая осталась в памяти особенно ярко?
«Возможно, это был ноябрь 1989 года, когда я снимал в Берлине для Interview, и в тот день палаБерлинская стена. В духе момента мы вместе с Red Hot Chili Peppers присоединились к двум миллионам людей, начавших ее разрушать. И, конечно, я снимал их прямо на стене».

Your work often explores human connection and eroticism—not for shock, but for meaning. How do you balance provocation and poetry in your images?
«We are all sexual beings. I’m interested in connections like seduction, love, sex — how we interact with these feelings, how we share them. The key is not to show everything; you must stay in the subtext. It’s an illusion, a fantasy we all carry in our minds. When people meet, there’s always a subtle note, like a perfume, that tells you everything about them. In that instant, you may or may not feel a sexual connection. After all, we are mammals, and eroticism is a way to express this drive. I even photographed flowers for this reason, making a book called Fleur du Mal».

В ваших работах часто исследуются темы человеческой связи и эротизма — не ради провокации, а ради смысла. Как вы находите баланс между провокацией и поэтичностью?
«Мы все сексуальные существа. Меня интересует связь — соблазнение, любовь, секс. Как мы переживаем эти чувства, как делимся ими. Суть в том, чтобы не показывать всё прямо, а оставлять подтекст. Это иллюзия, фантазия, которая живёт в голове каждого. Когда люди встречаются, всегда есть тонкая нота — как аромат, которая выдаёт о человеке всё. В этот момент можно почувствовать или не почувствовать сексуальную связь. В конце концов, мы млекопитающие, и эротизм — это способ выражения. Именно поэтому я снимал цветы и сделал книгу Fleur du Mal».

You’ve spoken about Morocco touching your soul. With your North African and Turkic roots, do you feel a deeper connection to the East, and has it influenced your visual language?
«Yes and no. My roots are simply a part of who I am. I embrace them. Doctors say remembering your background helps you live longer — knowing where your parents come from. For instance, I cannot use regular oil in cooking — only olive oil. Some people cut ties with their origins because they are ashamed, but not me. My father was French, but my mother carried so many influences: Moroccan, Algerian, Turkish, even Tatar. I explored them all, and I love them all».

Вы говорили, что Марокко особенно вас тронуло. Чувствуете ли вы глубокую связь с Востоком и повлияло ли это на вашу визуальную речь?
«Да и нет. Мои корни — часть того, кто я есть. Я принимаю их. Врачи говорят: помнить о своём происхождении важно для долголетия — знать, откуда твои родители. Например, я не могу готовить на обычном масле, только на оливковом. Многие стыдятся своих корней и стараются всё обрезать, но это не про меня. Мой отец был французом, а мама несла в себе столько культур: марокканскую, алжирскую, турецкую, татарскую. Я исследовал их все — и люблю каждую».

Beyond photography, you’ve directed films and published numerous books. What drives you to tell stories across different mediums?
«Like all artists, I believe we know nothing, and I’m eager to learn, to explore new horizons. Life is worth living when you try new things and give back. For me, it’s also about leaving a legacy for my family. Looking back, I achieved a few things, but what matters is what lies ahead — new projects, new battles. I always want to be better than myself, so I work constantly, dream, and think of new projects. The present moment is where I truly am».

Вы не только фотограф, но и режиссёр, и издатель книг. Что вдохновляет вас рассказывать истории через разные формы искусства?
«Как и все художники, я считаю, что мы ничего не знаем. Я хочу учиться, открывать новые горизонты. Жизнь стоит того, чтобы пробовать разное и оставлять после себя наследие для семьи. Оглядываясь назад, я сделал немногое, но для меня главное — это будущее, новые проекты. Я всегда хочу быть лучше самого себя, поэтому работаю постоянно, думаю, мечтаю о новых историях. Настоящее — вот где я живу по-настоящему».

You’ve created a publishing house and now control your narrative through books. What does creative independence mean to you at this stage in your life?
«It costs a lot of money, and you make enemies. Other publishers won’t work with you because they see you as competition. Just last week I had a book project refused with false excuses — the real reason being they couldn’t control me. Do I regret it? No. Maybe one day someone will buy the rights, who knows. But this independence gives me freedom, and freedom is a very expensive commodity».

Вы основали собственное издательство и теперь сами формируете своё наследие через книги. Что для вас значит творческая независимость сегодня?
«Это стоит больших денег и рождает врагов. Издатели больше не хотят работать с тобой, ведь ты становишься конкурентом. На прошлой неделе один проект книги отклонили, придумав отговорки. На самом деле — просто потому, что они не могли меня контролировать. Жалею ли я? Нет. Возможно, когда-нибудь кто-то купит права, кто знает. Но эта независимость даёт свободу, а свобода — товар очень дорогой».

Finally, what advice would you give to emerging photographers who wish to build a career as authentic and lasting as yours?
«The simplest way to explain it is: here you are, kiddo, you’re going to take the Silk Road. It’s a long journey, so forget about seeing the end. Just walk and do your best today. Maybe you’ll reach the end, maybe not. But who cares? The most important thing is the walk itself. Enjoy every second. And make sure you bring a lot of water. As they say in the East: Kismet».

Напоследок: какой совет вы бы дали молодым фотографам, которые хотят построить карьеру такой же подлинной и долгой, как у вас?
«Самое простое объяснение: вот ты, малыш, идёшь по Шёлковому пути. Это длинное путешествие, так что забудь о его конце. Просто иди и делай лучшее, что можешь, здесь и сейчас. Может быть, дойдёшь до конца, а может и нет. Но неважно — главное сам путь. Наслаждайся каждой секундой. И не забудь взять с собой много воды. Как говорят на Востоке: Кисмет». 

Read more https://np.kz/news/lyudi/chelovek-dela/legenda-govoryashhaya-cherez-obektiv